В последние месяцы в России преступления на почве нетерпимости стали обычным делом. Два "воронежских" убийства за полтора года оказались в зоне внимания СМИ лишь из-за международного скандала. Причем участились нападения не только на кавказцев или иностранцев, отличающихся внешне от большинства "славянского населения", - стало достаточно частым проявление насилия в отношении тех, кто "носит не ту одежду", кто "сочувствует инородцам" и т.д., а убийство в прошлом году замечательного российского ученого из Санкт-Петербурга Николая Гиренко, одного из самых известных экспертов в этой сфере, открыло новую страницу насилия - убивать стали еще и правозащитников.

Многие политики пытаются использовать сложившуюся ситуацию в качестве карт для своих политических игр:

• одни, сами использующие националистическую риторику, пытаются все свалить на исполнительную власть;
• другие начинают еще больше накалять ситуацию, обвиняя во всем самих "иностранцев и инородцев", заодно набирая очки у националистически настроенной части населения;
• третьи, боясь наказания или лишней работы, громко кричат о том, что никакой проблемы нет, что правозащитники и журналисты - просто "агенты запада", а, следовательно, не только не нужно их слушать или сотрудничать с ними, надо поступать с точностью до наоборот - ничего не замечать, ничего не делать, а правозащитников объявить "главными разжигателями страстей".

Тем не менее, многие представители политических сил сходятся в одном - проблема давно вышла за рамки "сферы правоохранительных органов" или "военно-патриотического воспитания по казенным программам", проблема стала носить системный характер, а следовательно, - требует системного решения. Правда их рецепты зачастую противоположны.

И еще один момент, о котором заговорили наиболее информированные или обеспокоенные представители власти, - то, что проблема национализма и нетерпимости стала вопросом национальной безопасности России. Кроме иностранных студентов в Российской Федерации живут миллионы представителей самых различных национальностей, многие из которых - "коренные" россияне. И невнимание к этой проблеме может обернуться настоящей национальной катастрофой в ближайшие годы.

Мне трудно оценивать, что сейчас происходит с "расизмом и нетерпимостью" в стране в целом, и что по этому поводу делает власть, хотя я как эксперт Молодежного сектора Совета Европы немало езжу по разным регионам. Но сейчас мне хотелось бы остановиться на том, что ДЕЛАЕТ, что НЕ делает, и что МОЖЕТ делать власть - на примере Воронежской области, региона, где я работаю больше всего, и где проблема вышла уже на уровень страны. Это - типичный регион с типичными проблемами, и на его примере можно попробовать сделать выводы о том, что происходит в России в целом.

Я прекрасно осознаю, что под "нетерпимостью" нужно понимать не только расизм в чистом виде, агрессивный национализм или жесткую ксенофобию, но и ряд других явлений, и что все они - разные, но сейчас хотелось бы объединить их все под общим, очень условным термином "нетерпимость" ("интолерантность").

Итак, немножко про Воронеж.

Первое. Сейчас нельзя сказать, что власть бездействует. По крайней мере, с февраля 2004 года после убийства в Воронеже студента из Гвинеи-Бисау Амару Лима и Прокуратура, и ГУВД, и Администрация области не раз заявляли о готовности решать проблему. Вопрос только в том, как им видится решение, и что они в действительности могут.

Второе. Проблема возникла не вчера. И не пять лет назад. Многие воронежцы хорошо помнят, как в середине 1990-х по центру Воронежа разгуливали нацисты из РНЕ в черной форме со свастиками на рукаве, как они спокойно чувствовали себя в городе и имели штаб-квартиру на центральной улице в учебном заведении (!!!) и множество спортзалов в своем распоряжении для "патриотической подготовки молодежи", как чуть ли не на каждой стене красовались свастики и надписи типа "Росия - для руских" (именно с такими ошибками!) и "инородцы - вон из страны". Это все было, и власти бездействовали. Именно потому что уже в тот момент общество должно было реагировать на возникновение нацистских групп в стране, когда-то победившей фашизм, в 1995 году в Воронеже возник Антифашистский Центр (к созданию которого я имел прямое отношение). Он делал то, что мог. А мог очень мало. И почти никакой поддержки не получал. Сейчас правозащитное сообщество - и в Воронеже и в России - намного сильнее, но и нацистов и расистов всех мастей стало значительно больше. Ибо вовремя власть и общество не объединились, и не смогли ничего противопоставить росту агрессии и ненависти. А в последние годы политики националистического толка научились очень хорошо это использовать - нацистская риторика в Воронеже обеспечивает им поддержку отдельных групп населения. В свою очередь, эти группы, слыша жесткие националистические речи от политиков уже федерального уровня, воспринимают их как одобрение своему национализму и ксенофобии, укрепляясь и численно, и идеологически. Круг не просто замкнулся. Он превратился в спираль ненависти, которая раскручивается, захватывая все новые и новые социальные группы.